Одиссея Ленина, 2020-2021

В заброшенный советский пионерский лагерь «Космонавт» я попал летом 2020 года, в период карантина и самоизоляции, когда, устав от скучной изоляции, решил объехать всю Ленинградскую область в поисках старых архитектурных объектов. Масштабы этой «заброшки» впечатляли: трехэтажные здания, столовая, актовый зал, крытый 50-метровый бассейн. Всего около 20 зданий и сооружений в нежилом и полуразрушенном состоянии на берегу реки Оредеж в селе Рождествено.

Но в отличие от других руин, это место вызывало во мне не просто чувство утраты архитектурного наследия. Мозаики с Ильичом, космонавтами, книги о пионерских подвигах — знакомые символы позднесоветской пропаганды, с которыми я впервые столкнулся ещё в школе до распада СССР.

Казалось, что, похоронив эти образы в памяти, я давно освободился от них. Но ощущение окончательности оказалось иллюзией. Подобно радиоактивному элементу, советское прошлое не исчезает сразу — оно уходит частями, в затяжном процессе распада. Даже после многих «периодов полураспада» — смены поколений, политических курсов, исторических интерпретаций — идеологические мозаики, облупленные портреты и настенные лозунги не исчезли: они продолжают фонить, медленно рассеиваясь, но всё ещё влияя на визуальное восприятие, язык, структуру мышления, на способы говорить о будущем и вспоминать прошлое.

«Космонавт» — это не просто название лагеря, а образ состояния: движения по замкнутой орбите, из которой невозможно выйти из поля притяжения прошлого. 

Эта затянутая дезактивация прошлого — не линейное исчезновение, а цикличное присутствие, которое снова приводит к портретам вождей на стенах, к призрачным голосам пионеров, к отполированной картинке из учебника, продолжая жить не в музеях, не в трещинах плитки и осыпавшейся штукатурке, а в настоящем.